В класс к Павлу Чистякову. Великий учитель и его блестящие ученики в воспоминаниях художников
в дно души своей — там чудный родник, в нем таится творчество"
П.П. Чистяков
Серов, Суриков, Врубель, Васнецов, Репин, Поленов, Савинский, Борисов-Мусатов, Грабарь — знаменитые чистяковцы, в разное время прошедшие жесткую школу Павла Петровича. Фразы учителя, ставшие афоризмами, ученические работы авторов будущих шедевров, их воспоминания — все это показывает образ учителя настолько неординарного, что хочется самому записаться в «чистяковский класс». Хотя бы заочно!
В.Е.Савинский «Портрет П. П..Чистякова», 1881
Его систему воспитания ласковой не назовешь, но высшая похвала педагогу — это и восторженные воспоминания его воспитанников, и их изумительные работы. Как наставник Чистяков смог раскрыть своеобразие таланта каждого ученика согласно его дарованию — таково было его призвание.
«Желал бы называться Вашим сыном по духу» — писал В. Васнецов в письме своему любимому учителю
П.Чистяков "Римский нищий ", 1867
Павел Петрович Чистяков (1832−1919) часто рассказывал своим ученикам, как приехал в Петербург пареньком из Тверской губернии с единственным желанием — стать художником. Закончив Академию с несколькими золотыми медалями, он отправился в так называемую «пенсионерскую» (оплачиваемую Академией) поездку по Европе. Вернувшись на родину в 1870 году, получил звание академика за картину «Римский нищий», которая к тому же была очень благосклонно встречена на Всемирной Выставке в Лондоне. В 1872 году Чистяков стал адъюнкт-профессором Академии, что подразумевало лишь педагогическую деятельность и полностью исключало возможность принимать участие в делах учебного заведения.
П.Чистяков "Джованнина", 1660-е годы
П.Чистяков "Джованнина, сидящая на подоконнике", 1864
П. Чистяков "Голова девушки в повязке. Этюд", 1874
Своим нестандартным взглядом на методику преподавания, — а в Академии они считались незыблемыми, — и своими взглядами на искусство Чистяков вызвал неудовольствие руководства, поэтому членом Академического совета он стал только в 1892 году. Прохладные отношения с начальством нисколько не волновали молодого педагога, он спешил в классы, всегда переполненные на его занятиях.
И.Крамской "Портрет П.П.Чистякова", 1860
В.Серов "Портрет П.П.Чистякова", 1881
Система преподавания Чистякова
Павел Петрович пытался научить, насколько в искусстве важно знать его законы, что первооснова принадлежит рисунку, и тому что для художника нет недостойной и легкой задачи, «что в искусстве все одинаково трудно, все одинаково интересно, важно и увлекательно». Грабарь оставил нам любопытные воспоминания о том, как Чистяков встречал «новеньких»:
«Придя в мастерскую, новенький в восторженном настроении садился перед моделью и начинал ее рисовать, а иногда и прямо писать. Являлся Чистяков, и, когда очередь доходила до него, учитель принимался разбирать каждый миллиметр начатого этюда, причем свою уничтожающую критику сопровождал такими прибаутками, словечками, усмешками и гримасами, что бедняка бросало в холодный пот и он готов был провалиться от стыда и конфуза в преисподнюю. В заключение Чистяков рекомендовал бросить пока и думать о живописи и ограничиться одним рисованием, да притом не с живой натуры, которой ему все равно не осилить, и даже не с гипсов, а „с азов“. Он бросал перед ним на табуретку карандаш и говорил: „Нарисуйте вот карандашик, оно не легче натурщика будет, а пользы от него много больше…“ На следующий вечер снова являлся Чистяков, в течение десяти минут ухитрявшийся доказать „новенькому“ воочию, что он не умеет нарисовать и простого карандаша. „Нет, — говорил он ему, — карандашик-то для вас еще трудненек, надо что-нибудь попроще поставить“. И ставил детский кубик».
В.Е.Савинский «Портрет П. П..Чистякова», 1881
Надо сказать, что Чистяков был меток в выражениях, и его комментарии были «не в бровь, а в глаз». В памяти студентов навсегда остались его знаменитые афоризмы — ироничные, колкие, насмешливые:
«У Вас чемоданисто» или «Ну и чемодан!» — указывал профессор на неуклюжий, грубый рисунок с неумелой лепкой формы и полным отсутствием вкуса. «Верно, да скверно» или «Так натурально, что даже противно» и затем пояснял: «Не надо стараться написать всё точь-в-точь, а всегда около того, чтобы впечатление было то самое, как в природе».
«Большой талант — но художник не выйдет».
«Когда рисуешь глаз, смотри на ухо» — не сразу ученики понимали всю премудрость замечаний своего учителя, но запоминали их, и со временем начинали понимать суть высказываний мастера.
Для Чистякова самыми главными были талант и знания: «Чувствовать, знать и уметь — полное искусство», говорил профессор и вел своих учеников в Эрмитаж, объясняя на работах старых мастеров и древних греков секреты мастерства. Ученики обожали его слушать.
Серов вспоминал о том, что учитель так образно объяснял законы искусства, что сразу становилось понятным, насколько глубоки должны быть знания анатомии для работы с натурой: «Вы подходите с учениками к статуе Гермеса; такая статуя, как широко вылеплена, как просто. Эта полная силы и молодости рука… а возьмите свечку, осветите свечкой сбоку, и на этой дивной, по-вашему широко исполненной руке, вы в запястье увидите почти все косточки, на тыльной части кисти увидите сухожилья и между ними едва намеченную, но точной формы жилку».
В.Серов «Дискобол», рисунок в классе гипсовых фигур, 1882
«Рисунок, если можно поставить так вопрос, — это мужская часть, мужчина. Живопись — женщина. Всё мужественное, твердое, устойчивое, благородное в искусстве выражается рисунком. Всё нежное, ласкающее глаз, нервы, всё, на первое впечатление сильно нравящееся, выражает собою живопись» — Чистяков.
В.Е. Савинский "Голова Аполлона. Этюд", 1881
«Русская тройка» – Репин, Поленов и Суриков
Чистяков настолько интересно преподносил свои взгляды на искусство, что к нему приходили учиться уже такие маститые мастера, как Репин и Поленов. О занятиях с Чистяковым Репин вспоминал: «У Поленова мы устроили рисовальный класс и были до потери всех прежних понятий наших об искусстве удивлены, очарованы и наполнены новыми откровениями Чистякова, с совершенно новой стороны подходившего к искусству». Занятия продолжались не больше года, но и Репин, и Поленов всегда считали себя учениками именно Чистякова.
«Он — наш общий и единственный учитель», — не раз говаривал Репин. И Чистяков горд был тем, что одними из первых его учеников были Репин и Поленов. Много лет спустя он писал: «Поленов, Репин по окончании курса в Академии брали у меня уроки рисования. То есть учились рисовать ухо гипсовое и голову Аполлона. Стало быть, учитель я неплохой, если с золотыми медалями ученики берут уроки рисования с уха и головы, да надо же было сказать новое в азбуке людям, так развитым уже во всем».
И. Репин "Портрет П.П. Чистякова" 1870
Впервые Поленов встретился с Чистяковым, когда тот еще сам учился в Академии. Родители Поленова пригласили его давать уроки детям — Василию и Елене, заметив у них склонность к рисованию.
В.Поленов "Одалиска", 1875
Впоследствии, когда Поленов жил пенсионером в Италии и Франции, он вел постоянную переписку с учителем. Чистяков давал советы и делился новостями Академии: «Есть здесь некто ученик Суриков, довольно редкий экземпляр, пишет на первую золотую медаль. В шапку даст со временем ближним. Я радуюсь за него. Вы, Репин и он — русская тройка…».
А между тем, отношение к любимчикам было таким же строгим, как и ко всем ученикам. Всю жизнь потом Суриков любил повторять услышанное от учителя: «Будет просто, как попишешь раз со сто!». И под строгим взором Чистякова Суриков старался преодолеть академические штампы в исторической картине. Самого Чистякова всегда привлекали исторические темы, его дипломная работа «Великая княгиня София Витовтовна на свадьбе в. к. Василия II Темного» в 1861 году принесла золотую медаль и право на заграничную командировку.
П.Чистяков " "Великая княгиня Софья Витовтовна на свадьбе великого князя Василия Тёмного в 1433 году срывает с князя Василия Косого пояс, принадлежавший некогда Дмитрию Донскому" 1861
А работа Сурикова «Милосердный самарянин», удачно композиционно выстроенная, была удостоена малой золотой медали и допущена к конкурсу на большую золотую медаль.
В. Суриков "Милосердный самарянин", 1874
Однако за программную работу «Апостол Павел объясняет догматы веры» Суриков получил звание художника 1 степени без присуждения золотой медали. Эта несправедливость разгневала Чистякова и он, не сдерживая своего негодования, пишет Поленову: «У нас допотопные болванотропы провалили самого лучшего ученика во всей Академии Сурикова за то, что мозоли не успел написать в картине. Не могу говорить, родной мой, об этих людях: голова сейчас заболит и чувствуется запах падали кругом. Как тяжело быть между ними. Ученики меня, кажется любят и понимают, на деле даже некоторые. Держусь всеми силами в стороне, избегаю даже встречи с мудрецами».
В. Суриков "Апостол Павел объясняет догматы веры", 1875
Васнецов
Любопытное свидетельство отношений между Чистяковым и Васнецовым оставил В.Стасов. Их знакомство произошло в 1870 году, когда Чистяков вернулся из пенсионерской поездки (в то время Васнецов уже два года учился в Академии).
Чистяков сразу же отправился в Академию смотреть программные эскизы — будущие академические работы учеников: «Чистяков начал жадно их просматривать: он хорошо знал, что в «программе» живо сказывается художественный почерк, техническое уменье воспитанника. А Чистяков ничем так не интересовался, как состоянием художественной школы в России и ее ближайшим будущим.
— Здорово!.. Здорово!.. — восторженно приговаривал этот темпераментный человек, останавливаясь то у одного, то у другого эскиза. Нет, положительно здорово, сколько жизни и наблюдательности! В мое время так не делали!!!
Особенно долго стоял Чистяков у одной работы — «Княжеская иконописная мастерская». — Это был, — вспоминал Стасов, — большой рисунок карандашом, что-то совершенно особенное и самостоятельное, а главное — национальное, совершенно не похожее на обыкновенные академические программы. Спрашивает: чья эта работа? Говорят: Васнецова. Он еще такой фамилии не слыхал. Это был кто-то совсем новый для него…».
В.М. Васнецов "Княжеская иконописная мастерская", 1870
Чистяков попросил профессоров познакомить его с Васнецовым и при первой встрече очаровал его полностью, он так восхищался его работой: «Как он мог передать немое восхищение князя иконой… так уловить трепет и дыхание той эпохи, воскресить жизнь седого Киева… выразить животворный светоч бессмертного искусства, горевший еще в те времена?». Васнецов не знал, что и ответить. Он только стоял, благодарно тронутый этой сердечной теплотой, этим вниманием, никогда еще никем не проявленным так глубоко. Он и сам не ведал, что в его композиции столько достоинств».
Правда, Чистяков заметил, что рисунок у него хромает, умение передать фактуру вещи — слабовато, и дал совет: «Принимайтесь-ка за форму». Преодолевая застенчивость, Васнецов приходил к Чистякову, как с старшему брату — его доброжелательное отношение вызывало доверие, а часы занятий приносили столько удовольствия… Наставник изучал его работы, приговаривая: «Если художник пишет, например, голову в профиль, то должен делать так, чтобы чувствовались и невидимые ее части».
В.Васнецов «Голова крестьянина», 1878
«Павел Петрович был враг шаблона, — вспоминал Васнецов. — Он никогда не держался единой для всех программы. Наоборот, он каждому отдельно умел указать дорогу к дальнейшему индивидуальному развитию. Он был посредником между натурой и учеником, ничего не навязывая, и каждый, уразумевший его взгляд, чувствовал под ногами прочную почву».
Серов и Врубель – редкостные дарования
Серов, пройдя репинскую школу и уже считавший себя мастером, приезжает в Петербург поступать в Академию. Не дожидаясь экзаменов, с рекомендацией от Репина он приходит домой к Чистякову. Немного побаиваясь грозного приема, — ведь его учитель успел настращать юношу пугающими рассказами о суровости педагога, — он успокоился, увидев добродушного хозяина, сыпавшего прибаутками. И вот тут-то ему было сделано коварное и даже обидное предложение, — нарисовать карандашик. Какой ничтожной показалась задача самоуверенному юноше, но он с нею не справился: «Да вы, батенька, еще не умеете рисовать карандашик, вот пожалуйте кубик». Чистяков никогда не изменял своему первому этапу работы с учениками, который он называл «сбросить спесь».
В.А. Серов "Натурщик, лежащий с запрокинутой головой", 1879
«Чем крупнее талант, тем осторожнее нужно учить, — говорил Чистяков, — нужно давать волю, но следить, чтобы ученик исполнял закон».
В.А. Серов «Натурщик в плаще», 1880
О Серове Чистяков говорил, что никогда не встречал такого всесторонне одаренного художника: «И рисунок, и колорит, и светотень, и характерность, и чувство цельности своей задачи, и композиция — все было у Серова, и было в превосходной степени».
В 1880—1885 годы Серов учится в Академии художеств и в частной мастерской Чистякова, беспрекословно следуя наставлениям своего наставника. «Помня вас как учителя, я считаю вас единственным (в России) учителем вечных, незыблемых законов формы, чему только и можно учить» — писал он Чистякову в 1908 году. Как-то Чистяков поведет своих новых учеников на выставку, остановившись у портрета Серова, и разглядывая его, скажет: «Глядит!» — в этом одном слове учителя смешаются и восхищение, и похвала, и гордость за своего ученика.
В.Серов «Портрет художника И.И.Левитана», 1893
«Техника — это язык художника; развивайте её неустанно, до виртуозности. Без неё вы никогда не сумеете рассказать людям свои мечтания, свои переживания, увиденную вами красоту»
М.А. Врубель «Автопортрет», 1880-е гг.
Врубель поступил в Академию в один год с Серовым. У Чистякова он начал заниматься с осени 1882 года и работал по 12 часов в день, чувствуя постоянную потребность общения с учителем, чтобы «хлебнуть подкрепляющего напитка советов и критики». «Когда я начал занятия у Чистякова, мне страсть понравились основные его положения, потому что они были не что иное, как формула моего живого отношения к природе».
М.А. Врубель "Пирующие римляне", 1883
Чистяков преподал Врубелю основы акварельной живописи, оценив редкую одаренность ученика, его изящное и строгое письмо. Еще не окончив Академии, Врубель отправился в Киев расписывать Владимирский собор. Именно Врубеля порекомендовал из всей Академии Прахову.
М.А. Врубель "Натурщица в обстановке ренесанса", 1883
В 1901 году в автобиографии Врубель написал, что благодаря Чистякову вспоминает годы учения как самые светлые в своей художественной жизни. И, по воспоминаниям сестры художника, в 1905 году, собираясь ехать с доктором Усольцевым в лечебницу, он «прощается с тем, что ему особенно близко и дорого» и приглашает к себе накануне отъезда «своего любимого академического профессора П.П.Чистякова».
Нестеров
Удивительно сложились отношения Нестерова, ученика московского училища, приехавшего учиться в Петербург, с Чистяковым. Он совершенно не принимал его методику, которая разительно отличалась от московских учителей, на уроках которых было принято «открывать душу». А здесь: «Там и тут были острота, неожиданность, своеобразие, но стиль у обоих был разный, и этот-то чистяковский стиль не давался, ускользал от меня, и самая острота его, меня раздражала… Чистяков, которого прославляли на все лады, был мне чужд».
В.Серов «Девочка с персиками» (Портрет В. Мамонтовой), 1887
Три года Нестеров проучился в Академии и вернулся в Москву, «ничему не научившись». А потом через несколько лет он увидел в Абрамцеве «удивительный портрет чистяковца Серова „Верушки Мамонтовой“…портрет поразил меня, восхитил, перед ним было над чем задуматься, и я сильно задумался… Я решил, что я неуч, что я должен переучиваться и идти за этим ни к кому другому, как П.П.Чистякову». Но в это время к А. Прахов предложил Нестерову работу во Владимирском соборе в Киеве, и, увидев «что там натворил Васнецов» (еще один чистяковец), Нестеров принял приглашение профессора. Вскоре все-таки произошло сближение Нестерова и Чистякова.
Нестеров часто приезжал в мастерскую Чистякова, а когда Павел Петрович возглавлял мозаичную мастерскую в Академии, — советовался над своими работами для храма Воскресения Христова и Александр Невский. «Тогда я уже любил Павла Петровича и мог оценить его систему, его значение как учителя и большого художника. Я любил его оригинальный ум и самобытную образную речь и такую русскую, русскую душу его. Теперь, стариком, я с радостью вспоминаю свои встречи с Павлом Петровичем и сожалею о том, что Владимирский собор отвлек меня от моего намерения пройти лучшую школу, чем та, которую я получил в юности, что дало бы, вероятно, иные результаты и избавило бы меня от многих ошибок и горьких дум».
М. Нестеров «Святой Александр Невский в молении», в Храме Воскресения Христова (Спас-на-крови), Санкт-Петербург
В воспоминаниях киевского художника И. Ф. Селезнева, ученика Чистякова, пожалуй, звучит главное наставление великого Учителя: «Искусство требует нежного сердца, чуткого. А озлобите сердце, тогда оно перестанет воспринимать тайны искусства, и творчество замрет. Художник должен быть широко и разнообразно образованным: читайте, учитесь, тогда горизонты ваши будут необъятны; наука и природа сделают ваши картины глубокими, выразительными». Только развитый ум, облагороженное чувство и зоркий воспитанный глаз — основы жизни художника".
И.Ф. Селезнев "Последний аккорд", 1885
И хотя Чистяков с надеждой говорил: «Выйдут в двадцать лет три хороших ученика, и ладно. Здесь мерка своя, не на аршин», — он воспитал несколько поколений удивительных художников и очень гордился своими учениками.
Дом-музей П. П. Чистякова, Пушкино, Санкт-Петербург. Дача художника, где он жил в 1877—1919. Фото: сайта музея, Полины Федоровой.
При подготовке публикации использована информация из следующих книг: П. П. Чистяков «Письма, записные книжки, воспоминания. 1832−1919», Л. Н. Волынский «Лицо времени», М. И. Копшицер «Серов».
Цитаты
«В основе таланта пейзажиста всегда лежит искренняя любовь к природе. Понять, почувствовать природу, суметь подслушать ее говор не всем дано. Всю свою жизнь я много работал, учился, наблюдал, прислушивался к молчанию, к говору природы. И сейчас, в своем одиночестве я всегда наблюдаю ее вечно изменчивую жизнь. Природа будит в человеке различные по своему характеру чувства и переживания. Различные состояния в жизни ее по различному отзываются в душе».
А знаете ли вы?
«В том, что совсем легко, мало искусности, искусное же требует много усердия, усилий и труда, чтобы овладеть им.»
Кстати
Россия первой половины XIX века
Резчики в с. Богородском в первой половине XIX века постепенно отказывались от раскраски и вырабатывали собственную творческую манеру - неокрашенной игрушки. Богородцы великолепно понимали особенности этой пластики. Изображая типы крестьян, птиц, зверей, они подчеркивали орнаментальность объема скульптуры, цвет, текстуру дерева. Решая скульптурки еще статично, резчики проявляли большую наблюдательность, передавая самые характерные черты: например, неуклюжесть медведя, горделивость петуха.
Кстати
Советское искусство
Работа по плану монументальной пропаганды во многом разрушила обычные представления об искусстве и выдвинула на первое место такие его формы, которые способны обращаться к миллионам. Отсюда закономерность бурного развития в годы гражданской войны политического плаката, «Окон РОСТА», росписи агитпоездов и агитпароходов, агитационных рельефов и т. д. Именно в этих формах находит в первые годы революции выражение то новое, что пришло в искусство и определило его образный строй, его общественный пафос.